Эмигранты - Страница 68

Молодой царь Петр все лето бился лбом в азовские стены, а осенью ушел несолоно хлебавши. Но он упорный, так что все равно возьмет Азов, пусть и не в этом году. Но дальше его никто пускать не собирается — ибо московиты на Черном море не нужны ни англичанам, ни голландцам, ни полякам. И вообще никому. Пусть лучше ищут выход в море на Балтике, где они будут долго разбираться со шведами, таким образом исключив и себя, и Швецию из европейской политики. Да, так было задумано, но в свете только что открывшихся обстоятельств следует действовать иначе.

Пусть Петр берет Азов, но не останавливается на этом. Далее — Керчь, и русские корабли оказываются в Черном море. В этом мы окажем ему всяческую поддержку, причем, если потребуется, и не только дипломатическую. Естественно, русский царь скоро поймет, что он всего лишь выбрался из маленькой лужи в большую, и начнет точить зубы на черноморские проливы. Вот тут Турции, чтобы не потерять еще и их, придется принять чью-то помощь. И если подгадать момент так, что именно тогда Франции будет не до Турции, то единственным вариантом для турок станет помощь английская. Платой за которую будет предоставление концессии на прокладку канала из Средиземного моря в Красное. Ибо к моменту начала открытого противостояния с австралийцами Англия уже должна иметь более удобный путь в Индию, чем сейчас.

Между прочим, усмехнулся про себя Вильгельм, такой вариант следовало обдумать и независимо от появления австралийцев, ведь короткий путь в Индию нужен не только из-за них. Опять же есть хоть и небольшая, но все же вероятность, что московиты сравнительно быстро справятся со шведами. А их появление в Балтийском море принесет Англии больше неудобств, чем в Черном.

Однако канал — это проект на достаточно далекую перспективу, вынужден был признать Вильгельм. Ведь начинать его рыть можно только после того, как влияние Франции на Средиземном море будет существенно ослаблено. Вообще-то в последние годы с данной задачей неплохо справляется и сам Людовик, но необходимы дополнительные усилия в этом направлении. А если к ним удастся привлечь австралийцев, будет и вовсе замечательно. Тут надо все очень тщательно обдумать, но у него, Вильгельма, время еще есть. Он в самом расцвете сил, имеет неплохое здоровье, а универсальное лекарство от всех болезней, кроме отравлений, подаренное ему герцогом Алексом, уже показало свою замечательную эффективность против простуды.

Вдовствующая королева Марианна с раздражением отбросила свежий номер "Gacetta". О боже, до чего докатилась Испания! Король узнает важнейшие и прямо относящиеся к нему новости последним в Европе, да и то из какого-то никудышного листка. Было ли что-нибудь подобное, когда она, его мать, держала в руках нити управления государством? Нет, ничего подобного не было и быть не могло. А теперь — позор! — в Англию приплывают какие-то могущественные чужестранцы, Вильгельм принимает их как самых дорогих гостей, а Карлос не только не знает, что они прибыли из каких-то близких к испанским колониям земель, но и о самом событии его осведомили только сегодня!

Господи, услышь мои молитвы, привычно подумала вдовствующая королева, направляясь в часовню. Она не могла знать, что по этому маршруту, равно как и по любому другому из земных, ей осталось ходить всего три месяца.

Король Франции Людовик XIV, разумеется, узнал о прибытии австралийцев в Дувр на следующий вечер после этого события. И в самом начале нового, тысяча шестьсот девяносто шестого года у него уже имелось достаточно материалов, чтобы начать их обдумывать.

Да, он правильно почувствовал еще полтора года назад, что дело это очень перспективное. Но проклятый узурпатор, Вильгельм Оранский, и тут обошел христианнейшего короля! Переманил к себе Папена, который уже построил ему самодвижущуюся лодку. Главное, ведь этот Папен — француз! И как этот мерзавец мог забыть о своем долге рождения? О том, что долг перед своим королем — самый священный из всех? И если бы он один такой был, этот Папен. Более полутора сотен тысяч гугенотов, вместо того, чтобы смиренно принять католичество, сбежали только за последние двадцать пять лет! Нет, тут надо что-то делать. Может, дополнить эдикт шестьдесят девятого года указанием о том, что смертной казни подлежат не только те беглецы, что стали работать кораблестроителями у чужих государей, но и вообще все? Конфискацию же имущества распространить и на их родственников. Но об этом еще будет время подумать. А пока…

Король уже понимал, что Франция испытывает жесточайший кадровый голод. Ушли в могилу великие полководцы, с которыми она выиграла столько войн, а новые… да откуда только берутся такие бездари, умеющие лишь лживо льстить его величеству? Тринадцать лет назад умер Кольбер. И, хоть он под конец своей жизни и осмелился осуждать политику своего короля, за что вполне справедливо был удален от двора, достойной замены ему так и не нашлось. Чем дальше, тем в большем расстройстве пребывают финансы Франции.

Однако французская разведка по-прежнему лучшая в Европе, подумал Людовик. Копии рисунков парового двигателя были доставлены в Париж еще полгода назад, но до сих пор никто из Академии наук так и не смог понять, как может работать изображенное там. Чем вообще занимаются эти бездельники?

Если бы король позволил себе вспомнить свой же указ, то легко ответил бы на этот вопрос. Академики в полном соответствии с королевской волей занимались изящной словесностью, сохранением и умножением богатств французского языка и тому подобными вещами, имеющими на редкость мало общего с паровыми турбинами. И с воздушными шарами тоже, потому что это изделие австралийцев, недавно упавшее между Лондоном и Виндзором, удалось, хоть и в не совсем исправном виде, доставить во Францию.